Север и Юг.

Наверное, в любой стране северяне отличаются от южан. Но во Вьетнаме Север и Юг не просто области, расположенные на более высоких или более низких географических широтах.

Север не любит ярких цветов. Даже с наступлением весны, когда многочисленные непривычные для нас квадратные озера покрылись изумрудной зеленью молодого риса, Север казался выкрашенным в охру, хаки, маренго. Север — это скромность, граничащая с аскетизмом, сдержанность поведения, строгость в одежде. Север — это корни нации, очаг революции, аккуратная, молчаливая очередь на просторной площади Бадинь. Людская лента, вьющаяся через площадь к мавзолею Хо Ши Мина, — дань глубокого уважения всей страны к этому великому человеку.

На Севере суша перемежается водой. Обрабатываемые земли — это чаще всего лишь узкие полоски между двумя водоемами. Полоски суши очень плотно заселены, например, в дельте реки Красной плотность населения превышает 1500 жителей на км2 — одно из самых высоких значений на планете. “Кусочность” суши сильно затрудняет транспортировку грузов. На размытых дождями шоссейных дорогах портится техника. Железные дороги во Вьетнаме тоже испытывают трудности: средняя коммерческая скорость составов меньше 15 км/ч. Такое положение на транспорте отрицательно сказывается на экономике страны.

На Севере обычно снимают два урожая в год, на Юге — три. И все-таки этого не хватает для полноценного питания всех шестидесяти пяти миллионов вьетнамцев. По оценкам ФАО вьетнамцы потребляют в среднем 1800 калорий в день, при норме 2300 калорий. И это при избытке ручного труда. На дорогах Вьетнама часто можно видеть женщин носильщиц, семенящих вдоль обочин с двумя массивными корзинами на тонком коромысле. Это и понятно: при таком способе передвижения центр тяжести человека с грузом остается на одном и том же уровне по отношению к дороге, и следовательно семенящей человек затрачивает меньше энергии. Женщины во Вьетнаме традиционно заняты переноской грузов на большие расстояния, в частности — с поля на рынок.

Многолетняя война — трагедия и боль Вьетнама — деформировала экономику. Целое поколение выросло в условиях военных действий. Эти молодые люди способны вынести самые суровые тяготы, но не всегда подготовленны к производительному труду. Но вьетнамцы справились и с этой проблемой.

Сейчас происходит бурное развитие экономики, в Хошимине, главном городе Юга, повсюду чувствуемся рыночная активность, почти в каждом доме (как, впрочем, и в Ханое) чем-нибудь торгуют. Постоять, спокойно посмотреть, понаблюдать здесь невозможно: вас окружат, будут о чем-то спрашивать, предлагать, просить. Шолон — город в городе, где трудно определить, сколько у дома этажей, потому что этажей этих нет, а есть жилища, соты, разбросанные в очень сложном порядке. Шолон — это огромный ресторан, гигантская кухня, раздробленная на тысячи мелких жаровен и очагов. Только заходите! Здесь вам предложат жаркое из воробьев, омаров в кисло-сладком соусе, суп из угря и свиных шкурок, жареные лягушачьи лапки, запеченных летучих мышей и — самый большой деликатес — похлебку из кобры.

Юг — это яркие краски, острые запахи, никаких полутонов. Здесь все как будто происходит всплесками. Вечером темнота срывается с неба как обвал, застигает врасплох. В Ханое мчащиеся велосипедисты с наступлением темноты постепенно превращаются в шуршащих невидимок. В Хошимине же ночь разрывается, раздергивается внезапным мотоциклетным треском, дружелюбными окриками велорикш. Свет маленьких лампадок побеждает тьму в окрестностях лотка с сигаретами. А за спиной у торговца, как на сцене современного театра без занавеса, вы видите комнату с телевизором и циновками, одним словом, весь быт до мельчайших подробностей. Двери нет — часть стены просто сдвинута в сторону, как штора, — семья торговца сигаретами смотрит телевизор. В колышущихся световых пятнах лампадки и телевизора непривычные для европейцев позы смотрящих — на корточках, на полу с поджатыми ногами — кажутся особенно причудливыми.